Один российский лицедей
С полуулыбкой фамильярной
Недавно резал сельдерей
В своей программе кулинарной.
Он фразы походя бросал
В процессе резанья гостинцев:
Мол, помню, красный комиссар
Вот так же резал украинцев.
Вспылила южная сестра.
Разлался окрик патриота.
Не показалась там остра
Ивана Урганта острота.
Ивану прищемили хвост.
«Кощунство! – все кричат. – Бесчинство!
Мол, так сострить про холокост
Иван бы точно не решился!»
Соседи буйствуют, грозя.
Дойдет до столкновенья армий!
Знать, ни о чем уже нельзя
Шутить в программе кулинарной.
Причин для гнева – миллион.
Все оправдания кургузы.
Сготовишь торт «Наполеон» –
Так ведь обидятся французы!
Отбить захочешь мяса кус –
«Мол, так же мы отбили фрица» –
Случится с немцами конфуз,
А трогать Меркель не годится.
А впрочем, тема есть одна
Из новостного каравана,
Что до сих пор еще годна
Для остроумия Ивана.
Допустим, делаешь форшмак,
Замочишь сельдь – скажи сурово,
Что, дескать, Путин мочит так
Немцова и Пономарева.
Кусок чего-нибудь зажарь –
И говори с веселым ржаньем
Что белоленточную тварь
Мы так же с Маркиным отжарим!
Отбивши мясо без обид,
Скажи при всем довольном зале,
Что так же Кашин был побит,
И никого не наказали...
Мочить, рубить, перемывать –
Всех белоленточников спалим…
…Но их нельзя упоминать
На государственном канале!
Они такой поднимут визг!
Ты не посмеешь прекословить.
Кулинария – это риск.
Здесь ничего нельзя готовить.
Готовят бунт. Готовят месть.
Готовят марши несогласно...
И вообще публично есть
Уже становится опасно.
Journal information